По своей империалистической природе эта война ничем не отличается от любой другой мировой войны. Всё та же война за доминирование, за сферы влияния, за контроль над распределением ресурсов, за предпочтительную модель мировой экономики.
Отличается эта война только по набору тактических инструментов. В Первой и Второй мировой предпочитали прямые столкновения огромных массовых армий на протяжении сотен километров сплошных фронтов.
Боевые действия Третьей мировой (холодной) преимущественно шли на второстепенных направлениях, в странах «третьего мира», зачастую с помощью «прокси» (формально независимых, но активно поддерживаемых оружием, деньгами и инструкторами стран и группировок). Прямое столкновение СССР и США было невозможно из-за наличия у обеих сторон большого количества ядерного оружия (ЯО), потому что тогда сработала бы доктрина ГВУ – гарантированного взаимного уничтожения.
Основные же боевые действия велись в информационном пространстве, зачастую с помощью внутренней пятой колонны, так называемых «диссидентов».
Диссидентов активно поддерживали деньгами, раскручивали, предоставляя возможности печататься и выступать на телевидении и радио, а также всячески защищали, поднимая вой о «правах человека» каждый раз, когда их ловили на откровенном вредительстве.
В то же время у себя внутри США уверенно вели политику маккартизма, когда любые инакомыслящие объявлялись «сатанинскими комми», активно подвергались травле или физически уничтожались.
Третью мировую СССР проиграл, преимущественно за счёт предательства элит. В результате все страны бывшего СССР и Варшавского договора много лет находились под внешним управлением (некоторые до сих пор под ним находятся: такие как Прибалтика, Украина и Польша), подвергались ресурсному разграблению (иногда природными ресурсами, иногда человеческими, иногда финансовыми etc.) и целенаправленной деиндустриализации.
Методы начатой США Четвёртой мировой войны также ограничены наличием у ряда основных игроков (США, России, Китая etc.) больших запасов ЯО. Поэтому она, как и Третья, ведётся опосредованно, без прямых боестолкновений главных участников.
Хотя флот США уже демонстрирует намерение входить во внутренние моря Китая, Пекин (и генштаб НОАК) считают это недопустимым и могут отреагировать. Но, даже если это и произойдёт, на первом этапе это будет конфликт низкой интенсивности.
А пока американо-китайские отношения стремительно накаляются, война уже идёт в трёх пространствах: в экономическом, в информационном и собственно в военном.
Обострились также израильско-палестинские противоречия, неспокойно в Афганистане, вялотекущие конфликты в ЦАР и ряде других африканских государств. И практически везде зримо или незримо присутствуют США или их ближайшие союзники-сателлиты.
Собственно, глава Пентагона, не мудрствуя лукаво,обвинил Россию и Китай «в попытке изменить существующий мировой порядок». Но старый порядок, когда США безнаказанно грабили эти (и другие) страны, уже тоже никого не устраивает. Поэтому дальнейшая конфронтация неизбежна.
Министр обороны США Эштон Картер
Не нужно питать иллюзий и жить по законам и запросам мирного времени. Идёт война, а во время войны бывает нужно и потерпеть, и поднапрячься. Ни одна страна, которую американцы «демократизировали», лучше жить не стала: ни Ирак, ни Афганистан, ни Ливия, ни Украина. Наоборот, все они потеряли и возможность в ближайшие годы обрести относительно мирную жизнь и надежду на развитие в обозримом будущем.
На сегодняшний день расклад примерно таков: основных зон конфликта две (Украина и Ближний Восток), с потенциалом ещё одного конфликта, но уже за стратегический контроль над Южно-Китайским морем.
Это только в Киеве некоторые строят украиноцентричные иллюзии, думая, что весь мир вертится вокруг Руины, а для американцев они просто разменная карта. Как и Пиночет, Хусейн, Мубарак или любой другой карманный диктатор до них. В момент, когда расходы на поддержание режима Порошенко-Яценюка превысят их полезность, они будут мгновенно «слиты». В строгом соответствии с принпипами меркантилизма, сформулированными сэром Френсисом Бэконом.
Конфликт на Ближнем Востоке гораздо сложнее, в том числе ввиду нескольких очагов противостояния и большого количества сторон.
Первая точка – Сирия, где российская авиация помогает правительственным войскам противостоять американским прокси (кто-то ещё сомневается, что ИГ и «умеренная оппозиция» – это американские прокси, особенно после всей помощи, которую Вашингтон им оказал и продолжает оказывать?). Там также присутствуют иранские прокси, помогающие Асаду. Сейчас там ситуация медленно, но уверенно переламывается на сторону законного правительства.
Южно-Китайское море
Вторая точка – Йемен и Саудовская Аравия. Наёмная армия саудитов, вторгшаяся в Йемен, воюет очень плохо и при более-менее интенсивных боях бросается в бегство. В результате йеменские хуситы не только успешно обороняются, но уже и захватили один из городов в самой Саудовской Аравии и практически контролируют одну из провинций СА. Кроме того, у саудитов неожиданно начались проблемы с финансами, и они сейчас активно набирают долги.
Третья потенциально конфликтная точка – это Турции. Исламистская и националистическая политика Эрдогана уже привела к разрыву перемирия между курдскими боевыми группами (Пешмерга и другие) и правительством Турции. И если курдам удастся отразить наступление ИГ (а всё к этому идёт), то в дальнейшем они могут обратить оружие и против Истамбула, в результате чего Турция получит гражданскую войну.
Четвёртая конфликтная точка – это Израиль и Иран. Иран не воюет напрямую с Израилем, а использует свои прокси (ХАМАС и Хезболла), чтобы постоянно «тревожить» израильскую армию и другие силовые структуры.
Фактически США теряют, существенно ослабляют или настраивают против себя большинство своих «союзников» в регионе – Саудовскую Аравию, Турцию и Израиль.
Однако и этот клубок воинственных противоречий на Ближнем Востоке может стать второстепенным, если США и Китай вступят в прямое вооружённое противостояние за контроль над Южно-Китайским морем. Так что сейчас нужно максимально внимательно следить именно за этим направлением, которое может выстрелить в любой момент.